1960-е гг. характеризуются заметным усилением интереса к теоретической проблематике библиографоведения. Если в первые послевоенные годы почти не было теоретических исследований, то теперь их число резко возрастает. Выдвигается новое поколение теоретиков – А.И. Барсук, О.П. Коршунов, Д.Ю. Теплов, Ю.М. Тугов и др. В их трудах заметно стремление к использованию современных методов теоретического исследования, в частности системного подхода [9].
Важность и сложность с точки зрения освоения теории библиографической информации в многом связана с тем, что научная разработка теоретических основ еще не завершена в полной мере.
Существуют различные подходы и решения, основополагающими из которых на современном этапе следует считать концепции А.И. Барсука и О.П. Коршунова. К сожалению, из-за смерти автора концепции А.И. Барсука не имеет дальнейшего развития. Мне ближе точка зрения концепции О.П. Коршунова, хотя и она нуждается в совершенствовании, о чем свидетельствует развернувшаяся с 1988 г. на страницах журнала «Библиография» дисскусия по вопросам научной разработки библиографии.
Начиная разговор о проблемах и перспективах современного теоретического библиографоведения, следует вернуться к некоторым аспектам когнитографической концепции В.А. Фокеева. Крайне спорной видится ее центральная идея: поменять местами понятия библиографическая информация и библиографическое знание, т.е. передать второму функции исходного понятия общей теории библиографии и принципа отграничения библиографических явлений от небиблиографических.
Несомненно, что решение вопроса о соотношении понятий «библиографическая информация» и «библиографическое знание» опирается на соотношение более общих категорий «информация» и «знание». И именно здесь в работах В.А. Фокеева [14] больше всего неясностей. Конечно, разрешение этой философской по существу проблемы не входит в компетенцию библиографоведения. Задача библиографоведа – выбрать из существующих точек зрения (в их специальной литературе по философии и информатике более чем достаточно) ту, которая наиболее адекватна библиографическим реалиям и потому будет особенно эффективно «работать» в библиографоведении.
Такая, очень простая и убедительная точка зрения существует. Суть ее в том, что информация – форма и способ (причем единственно возможный) передачи и восприятия знаний, эмоций и волевых усилий человека в обществе. Короче, информация – это передаваемое и воспринимаемое знание. Следовательно, в самом общем (философском) смысле «информация» и «знание» соотносятся как форма и содержание.
С этих позиций совершенно неправомерной представляется мысль о том, что «информация» понятие неглубокое, а «знание» – понятие глубокое (Когнитографическая концепция библиографии // Библиография, – 1996 – №6 – с. 34). На самом деле, вся «глубина» понятия «знание» целиком входят в понятие «информация» в качестве его содержания. И еще один аргумент: «знание» как таковое не содержит в себе понятия «информация», тогда как второе обязательно предполагает в себе первое.
Нетрудно заметить, что предложенное решение очень непосредственно и продуктивно переносится в библиографоведение: библиографическая информация – это передаваемое и воспринимаемое библиографическое знание.
Знание (в том числе библиографическое) как таковое (непередаваемое и невоспринимаемое) существует либо в мозгу человека, либо законсервировано в документальных фондах. Как только это знание начинает тем или иным способом передаваться и восприниматься, оно становится информацией (в том числе библиографической). Таким образом у знания два основных состояния: покоя или хранения (знание в самом себе) и движения или функционирования (информационная форма знания).
В принципе важны оба состояния поскольку одно невозможно без другого. Но в данном случае, стараниями В.А. Фокеева, возникла проблема выбора: которое из них – первое или второе – существенное для библиографии? От ответа на этот вопрос, в буквальном смысле, зависит будущее теоретического библиографоведения.
Каково же это будущее? Каковы перспективы теоретических исследований в области библиографоведения?
Очевидно, существующее концептуальное разнообразие будет и дальше увеличиваться. Вероятно, уже в скором будущем предстоит знакомство с новой – семиотико-психологической концепцией библиографической информации, разработкой которой давно занимается В.Т. Клапиюк (см.: Кризис или расцвет? // Сов. Библиогр. – 1991 – №3 – с. 35 и др. его публикации). Вместе с тем все более отчетливо осознается необходимость разработки общей теории, где названные выше частные аспекты найдут свое в рамках единого системного целого.
Другая информация:
Архитектурное наследие гения
Построенная Брунеллески Ризница в церкви Сан Лоренцо – первый интерьер кватроченто, первая ячейка новой архитектуры, возникшая в недрах средневекового здания. Заказчиком Ризницы был Джованни Аверардо Деи Медичи, «человек уважаемый, один и ...
Древнерусская архитектура
С православием приходит на Русь каменное храмовое строительство. Один из первых христианских храмов был построен в Пскове княгиней Ольгой около 965 г., то есть ещё до крещения Руси, и был посвящён Божественной Троице. Поэтому Псков иногда ...
Проект сада
Сад начинается с проекта. При его создании должны учитываться место расположения участка, его размеры и форма, назначение, а также стиль композиции. Рассмотрим один из вариантов последовательно.
На эскиз наносят территорию участка, предн ...
Меню сайта