Второй временной слой – это 30-годы, когда Донателло, уже зрелый мастер, отправляется в Рим и когда, возможно, туда же едет Брунеллески, отягощенный годами, умудренный жизненным и творческим опытом, подавленный провалом, - но не на конкурсе на двери Баптистерия, как считает биограф, - а предложенного им проекта затопления осажденной Лукки.
Это годы, когда во Флоренции и в самом Риме начинают изучать античную архитектуру, классифицировать, руководствуясь трактатом Витрувия, «разные по форме колонны, и базы, и капители, и архитравы, фризы, карнизы, фронтоны и корпуса зданий, и многообразные храмы, и различные по толщине колонны»; когда появляются одно за другим описания римских древностей; когда в Рим, к восстановленному папскому двору, начинают ездить крупнейшие флорентийские мастера для участия в работах по реконструкции и украшению римских зданий.
Наконец, третий слой – это время создания «Биографии», то есть начало 1480-х годов, когда уже написан архитектурный трактат Альберти, цитаты из которого можно обнаружить в тексте. Да и представление о том, что архитекторы и художники непременно должны совершить образовательную поездку в Рим и что только там они могут пройти настоящую художественную школу, сама мысль о необходимости такой поездки и ее несколько романтический характер – это черты культуры уже позднего кватроченто.
В соответствии с этим культурным клише и строит Манетти римские страницы «Биографии». Поездка Брунеллески в Рим – даже не образовате6льная, а, скорее, ученическая: Филиппо приезжает, ничего еще не сделав ни в области архитектуры, ни в области механики; за его плечами лишь обучение ювелирному искусству да неудавшаяся попытка выиграть конкурс на украшение дверей Баптистерия. Он отправляется в Рим, чтобы увидеть «хорошую скульптуру», чтобы усовершенствоваться в мастерстве. И вдруг, глядя на статуи «духовным зрением», силой некоего внутреннего озарения, которым «одарил его господь», он неожиданно «постигает способ каменного строения древних» и даже открывает для себя секреты «различных машин для переноски тяжестей». Именно здесь, в Риме, согласно Манетти, он обдумывает тот переворот в архитектуре, который он затем совершает, вернувшись во Флоренцию.
Не говоря уже о том, что сама концепция гениального озарения выглядит анахронизмом в атмосфере Флоренции 1410-х годов, построенная Манетти схема не укладывается в канву документально подтвержденных фактов творческой биографии Брунеллески.
Что касается прозвучавшей в римских страницах мысли о том, что практической строительной деятельности должно предшествовать изучение законов и правил античного зодчества, всех тончайших различий между «ионическими, дорическими, тосканскими, коринфскими и аттическими» колоннами, то она, несомненно, навеяна архитектурным трактатом Альберти, законченным им к 1452 году. Фигура зодчего, отягощенного знаниями античных «образцов», почерпнутых в ученых трактатах, мало вяжется с образом Брунеллески, каким он рисуется у того же Альберти, в его более раннем, написанном при жизни Филиппо и ему посвященном трактате о живописи. Обращаясь к Брунеллески, Альберти превозносит его за то, что тот «без всяких наставников и без всяких образцов создает искусства и науки неслыханные и невиданные».
Другая информация:
Современники Карла Брюллова о позднем периоде творчества художника
Самым близким учеником Карла Брюллова после заграничной поездки был Аполлон Николаевич Мокрицкий (1811-1871). Мокрицкий учился в Академии художеств у Брюллова в 1836 году. Впоследствии он стал профессором Московского училища живописи, вая ...
Снова за границей
В начале лета 1922 через Каунас художник направился в Берлин, чтобы узнать о судьбе выставленных перед войной работ. В Берлине обучился новым для себя печатным техникам — офорту, сухой игле, ксилографии; в 1922 награвировал серию офортов, ...
Внешний вид храма
Храм Вознесения - один из древнейших в Ростове. При возведении валов - оборонных сооружений - церковь бережно сохранили, окружив насыпью. Поэтому в своем названии она и получила приставку в валах. Внутри церкви имеется доска, на которой н ...
Меню сайта