Гоголь Н.В. и его статья по поводу картины «Последний день Помпеи»

В Петербурге появление «Последнего дня Помпеи» вызвало горячий отклик у всех передовых людей России.

Н.В. Гоголь в августе 1834 года в «Арабесках» напечатал глубокую по мысли статью, трактующую картину Брюллова как великое явление в развитии мирового искусства, связывая ее с самыми насущными вопросами живописи, в частности исторической. Интересно, что великий писатель указывал на то, что в картине Брюллова разрешаются некоторые главные проблемы, которые возникали в искусстве: взаимосвязь человека и природы, освещение как специфическая проблема живописи и, наконец, композиция сложной исторической картины.

«Картина Брюллова – одно из ярких явлений XIX века – пишет Гоголь. – Картина может назваться полным, всемирным созданием. В ней все заключилось. По крайней мере, она захватила в область свою столько разнородного, сколько до него никто не захватывал. Мысль ее принадлежит совершенно вкусу нашего века, который вообще, как бы сам, чувствуя свое страшное раздробление, стремится совокуплять все явление в общие группы и выбирает сильные кризисы, чувствуемые целой массой».

Гоголь приводит в пример произведения – «Видение Валтазара» и «Разрушение Ниневии», где также представлены великие катастрофы и говорит о том, что они похожи на отдаленные виды, в них только общее выражение. «В этих произведениях – пишет Гоголь – мы чувствуем только страшное положение всей толпы, но не видим человека, в лице которого был бы весь ужас им самим зримого разрушения. Ту мысль, которая виделась нам в такой отдаленной перспективе, Брюллов вдруг поставил перед самыми нашими глазами. Эта мысль у него разрослась огромно и как будто нас самих захватила в свой мир… Молния у него залила и потопила все, как будто бы с тем, чтобы все выказать, чтобы ни один предмет не укрылся от зрителя. Оттого во всем у него разлита необыкновенная яркость. Фигуры он кинул сильно, такой рукой, какой мечет только могущественный гений: эта вся группа, остановившаяся в минуту удара и выразившая тысячи разных чувств… все у него так мощно, так смело, так гармонически связано в одно, как только могло это возникнуть в голове гения всеобщего».

Гоголь выделяет ряд достоинств и резкие отличия стиля Брюллова. Он называет Брюллова первым из живописцев, у которого пластика достигла верховного совершенства. Несмотря на ужас происходящего, пишет Гоголь, фигуры Брюллова не вмещают в себя того дикого ужаса, каким дышат суровые создания Микеланджело, нет и тех небесно-непостижимых и тонких чувств, которыми весь исполнен Рафаэль. При всем ужасе его фигуры прекрасны, они заглушают своей красотой. Если у Микеланджело тело человека служит только для того, чтобы показать «силу души, ее страдания и вопль», то у Брюллова человек для того, чтобы показать «всю красоту свою, все верховное изящество своей природы». «Страсти, чувства, верные, огненные, выражаются на таком прекрасном облике, что наслаждаешься до упоения» - пишет Гоголь.

Одним из первых достоинств картины Гоголь считает отсутствие в ней идеальности, то есть идеальности отвлеченной. «Он представил человека как можно прекраснее; его женщина дышит всем, что есть лучшего в мире. Ее глаза, светлые как звезды, ее дышащая негою и силою грудь обещают роскошь блаженства… Его человек исполнен прекрасно – гордых движений… Нет ни одной фигуры у него, которая бы не дышала красотой, где бы человек не был прекрасен. Все общие движения группы его дышат мощным размером и в своем общем движении уже составляют красоту…»

Гоголь пишет, что скульптура, постигнутая в пластическом совершенстве древними, перешла у Брюллова в живопись и проникнулась какой-то тайной музыкой.

Видимым отличием или манерой Брюллова Гоголь считает целое море блеска в картине. «Тени его резки, сильны, но в общей массе тонут и исчезают в свете. Они у него так же как в природе, незаметны. Кисть его можно назвать сверкающей, прозрачной. Выпуклость прекрасного тела у него как будто просвечивает и кажется фарфоровой; свет, обливая его сиянием, вместе проникает его. Свет у него так нежен, что кажется фосфорическим. Самая тень кажется у него как будто прозрачною и, при всей крепости, дышит какою-то чистою, тонкою нежностью и поэзией».

Другая информация:

Колониальный стиль
Само определение «колониальный» происходит от латинского слова «colonus» - колон, так называли древнеримских поселенцев, арендаторов земли обычно на окраинах империи, в провинции. Колониальный стиль в интерьере возник в эпоху морских экс ...

Французское барокко - особенности развития стиля
Вторую половину ХVII века именуют "стилем Людовика ХIV" – это самый пышный, репрезентативный "большой стиль", барокко на французский лад, более упорядоченное, академическое, не столь церковное, сколь светское; барокко ...

Творчество Петра Ильича Чайковского
За годы творчества Пётр Ильич Чайковский написал: · 10 опер, в том числе «Кузнец Вакула» («Черевички»), «Евгений Онегин», «Ма­зепа», «Чародейка». «Пиковая дама», «Иоланта» и др. · 3 балета: «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Щелкун ...